Олег Крот, управляющий партнер холдинга TECHIIA, для портала delo.ua.
«Ценности — как отпечатки пальцев, — говорил Элвис Пресли. — У всех они разные, но каждый оставляет их на всем, что делает».
Я не фанат черно-белых оценок событий — все зависит от точки зрения и времени, в разрезе которого анализирую. Но не могу рассматривать полномасштабную войну россии против Украины и всего цивилизованного мира как нечто положительное в любой перспективе. За одним исключением: она стала гигантской ультрафиолетовой лампой, которая подсветила «отпечатки ценностей» стран, компаний и людей.
Если бы путин не начал вторжение, бизнесмены Украины и всего мира доходили бы до новых прозрений десятилетиями. Даже 2014-й год не стал четким водоразделом из-за гибридности российской агрессии. Теперь мы сдаем ценностные экзамены экстерном. Вот за какие я готов поблагодарить уже сейчас.
Мы пересматриваем значение филантропии
С первых дней вторжения украинские бизнесмены держат экономический фронт и отдают все возможное для поддержки защитников и мирного населения. Это тот прекрасный случай, когда моральный зов крепко дружит с логикой: если сегодня не поддержать свою страну, завтра не будет с кем и для чего работать.
Поддержка страны совпадает с принципами стратегической филантропии, которые цивилизованный бизнес исповедует уже давно. Современные предприниматели не измеряют достижения только прибылью и созданными компаниями. Они рассматривают своих потребителей как участников бизнес-процесса. Успех невозможен без платежеспособной аудитории. Соответственно, общество должно жить достаточно хорошо, чтобы потреблять продукты и услуги.
Что в таком случае должен делать бизнес? Реализовывать стратегические социальные проекты на территориях присутствия. Общество повышает уровень жизни и рано или поздно (скорее, поздно) генерирует больше потребителей для бизнеса. К стратегическим можно отнести образовательные инициативы или помощь системе здравоохранения. Решения могут быть моментальными или долгосрочными, в зависимости от того, на сколько лет или десятилетий вперед смотрит бизнес.
Условно, один и тот же бюджет можно потратить на то, чтобы отправить на операцию в Германию или Израиль 20 детей, или на обустройство современной хирургии в регионе для того, чтобы помочь талантливым врачам оперировать детей на месте. Аналогично с образованием: можно «вымыть» мозги за счет отправки студентов куда-нибудь или создать в Украине учебные программы или целые учебные заведения современного формата.
Главное понять, что в социальных инициативах не работает привычный маркетинговый подход «вклад — выгода». Бизнес вкладывается в благосостояние часто вслепую и через собственные ценности, не понимая, когда и как ему отзовется доброе дело. И отзовется ли вообще. Просто делает, потому что это социальная норма, форма благодарности городам и людям, с которыми компания выросла и развивается.
К сожалению, только из-за войны мы так сильно осознали важность системной поддержки армии и общества. В то же время, война идеально мотивирует наработку привычки помогать, которая после победы никуда не денется.
У нас появился четкий критерий выбора бизнес-партнеров
После вторжения россии появился простой критерий выбора партнера: ты либо помогаешь Украине защитить свободу, либо нет. Если первое, значит, мы базово на одной стороне, имеем по меньшей мере одну огромную общую опору, благодаря которой поладим. Если нет — извини, поговорим не раньше нашей победы.
Примечательно, что этот принцип работает не только в Украине. Помню как на переговорах в январе и феврале бизнесмены Центральной и Северной Европы были обеспокоены, но сомневались, что путин нападет. Европейцы сильно зависят от россии, и не только из-за углеводородов — для многих компаний россия была интересным рынком сбыта. Поэтому они находили для путина много оправданий, хотя, казалось бы, Вторая мировая должна была научить всех, что после определенных неадекватных действий политика примирения не работает.
Однако вторжение начало расставлять все по местам. Первые недели после 24 февраля я отложил бизнес-дела и с головой погрузился в настройку системы гуманитарной помощи. Львиная доля времени до сих пор уходит на переговоры с зарубежными партнерами. К счастью, большинство из них всячески поддержало Украину. И это логично: если бы мы расходились по ценностям, то партнеры отсеялись бы раньше.
Конечно, не обошлось без сюрпризов. Один инвестор, неоднократно рассматривавший совместные проекты с нашим холдингом и желавший Украине добра, в первые дни вторжения позвонил по телефону и отменил все планы. Мол, риски высокие, извини, ничего личного. И перестал выходить на связь. Тогда я понял, что его предварительная поддержка была только на словах. Сейчас такой подход больше не работает. Если иностранец желает вести бизнес в Украине, нужно максимально поддержать нас хоть как-нибудь — иначе этот рынок может перестать существовать.
Опыт в бизнесе научил меня, что от людей можно ждать чего угодно. Но если ты собираешь вокруг себя людей с подобным ценностным фундаментом, не так важно, если кто-то из них не выдержит экзамен кризисом. Подавляющее большинство останется.
У нас появился шанс на радикальные изменения
Я всегда любил Украину за людей, но не любил как государство. Наконец-то с 2014 года война медленно, но меняет мировоззрение чиновников. Они видят, как высасывание денег из предприятий приводит к краху государственности. Поколение олигархов уходит в прошлое, а во власти появляются люди, с которыми можно вести диалог о здоровом развитии бизнес-среды.
Как результат, мы, предприниматели, ощущаем больше влияния и ответственности. Если говорить о TECHIIA, раньше мы думали, как сделать больше американских бизнесов, а теперь — как увеличить объем инвестиций в украинский сегмент. Похожие вещи я слышу от других крупных украинских предпринимателей.
Причин несколько. Во-первых, если бросить страну и людей, понимая, что мог существенно улучшить их жизнь, это не даст чувства самоуважения. Что такое для нашего холдинга увеличение инвестиций в Украину? Время и деньги. Небольшая плата за то, чтоб быть человеком.
Вторая причина — исключительно бизнесовая. Опыт по привлечению помощи Украине, наработанный украинским бизнесом, не должен исчезнуть зря. Мы уже сейчас должны думать о том, что будет после победы. Не только придумывать новые способы просить деньги, но и создавать инфраструктуру, поднимать экономику, заводить в страну партнеров.
Понимая это, мы в холдинге добавляем новые направления — например, финансовые и строительные технологии. Также наша команда разработала несколько бизнес-процессов, которые серьезно увеличат поступления в бюджет. Сначала это будут сотни миллионов долларов в год, затем миллиарды. Но для этого нужны изменения в налоговой системе, в механизмах ведения бизнеса, чтобы в Украину (опять) пришли иностранные компании и платили здесь налоги.
Слабая, бедная и коррупционная страна никому не нужна. Нам никто ничем не обязан, а давить на чувство морального долга будет тем сложнее, чем больше война будет сходить с экранов и первых страниц мировых СМИ. Уважать и помогать будут только сильному партнеру. Но тому, кто ворует у себя, не будет помогать никто.
Будущее страны зависит от того, насколько эффективно украинские власти смогут взаимодействовать с бизнесом — родным и иностранным. Для этого чиновникам придется меняться, создавать условия для честной конкуренции и прозрачности. У меня нет иллюзий: война не исправит наши «особенности» полностью. Но она существенно повлияет на улучшение бизнес-климата.
Также я не очень верю, что чиновники резко станут носителями сверхценностей. Нет, с ними придется работать методами объяснений и давления, требовать, чтобы исчезли воры, мешающие работать. Мне кажется сейчас именно тот момент, когда этого можно достичь. Я не знаю, хватит ли таких изменений, чтобы стать процветающим государством. Но мы верим и работаем.
Источник: .
